Теги: Кентнер, Ляпунов, этюды

Луис Кентнер (19. VII 1905 - 1987)

Непосвященному слушателю Луис Кентнер мог бы показаться "стопроцентным" англичанином: как его внешний облик - элегантный, корректный, скромный, так и игра - строгая, сдержанная, полностью очищенная от внешних эффектов, действительно наводят на мысль о чертах, типичных для английского характера и "доброй старой" английской школы пианизма. Но при всем том, стоит прислушаться внимательнее, и становится ясным: артист, который более полувека прожил в Англии и представлял ее на концертных эстрадах мира, сохранил в себе многие черты, властно напоминающие о его венгерском происхождении, о том, что первые 30 лет жизни он был венгерским пианистом и звался Лайошем, а не Луисом. Внутренний темперамент, прорывающийся наружу в кульминационные моменты, неожиданная "лихость" темпов, наконец, репертуар - безошибочные тому доказательства.

Музыкальное образование Кентнер получил в родном Будапеште под руководством таких великолепных мастеров, как композиторы Золтан Кодай и Лео Вейнер, пианист Арнольд Секей. Здесь же он начал свою концертную деятельность уже в 13 лет, а немного позже дал в венгерской столице цикл из 32 сонат Бетховена. Закономерное признание зрелости и мастерства артисту принесли Второй международный конкурс имени Шопена в Варшаве (1932) и Первый международный конкурс имени Листа в Будапеште (1933), где он вошел в число победителей.

В 1935 году Кентнер поселился в Англии, продолжал концертировать, выступал в дуэтах и в трио с И. Менухиным и Г. Кассадо. Но мировую известность снискал значительно позже-лишь во второй половине 50-х годов, и, пожалуй, это не случайно. Именно в это время начало "остывать" всеобщее увлечение на Западе романтически-виртуозным пианизмом, и стиль Кентнера пришелся "ко двору".

Отправной точкой его успеха послужил дебют артиста в Нью-Йорке в 1956 году. А. Чесинс писал: "Кентнер - не ревущий лев, не ослепительный виртуоз; он и не из тех, кто сокрушает сердца. Факт остается фактом: он отражает тенденции своего поколения, для которого все большую ценность в интерпретации представляют не вдохновенный артистизм и пламя драматизма, а неоспоримая музыкальность и стабильность. Кентнер - солидный, уверенный и неназойливый музыкант, с безупречным вкусом. Труднейшие произведения он способен играть с благовоспитанной непритязательностью, которая может замаскировать высокую степень его технического мастерства от кого угодно, кроме профессионалов".

Высокая репутация Кентнера основывается, конечно, в первую очередь на его интерпретации музыки романтиков. В начале 60-х годов он окончательно утвердил себя как один из лучших исполнителей Бетховена, дав в Лондоне цикл из семи концертов, в которых прозвучали все 32 сонаты и ряд других произведений; этот цикл артист повторил в Париже, Будапеште, Нью-Йорке, Венеции. Критики отмечали редкое чувство стиля, ровность его игры, верность духу и букве бетховенской музыки. В буклете, выпущенном к этому циклу, Кентнер полушутя процитировал слова одного известного музыканта: "Есть два рода пианистов - одни способны сыграть первую часть сонаты из 111 опуса, другие - вторую часть". Как бы отвечая на эту реплику, критик У. Локлер писал: "Мистер Кентнер способен сыграть обе части, и притом превосходно!"

В программах Кентнера, как и в списке его записей, не менее значительное место занимали произведения Листа. Он играл не только почти все широко популярные творения композитора, но и менее известные, в частности, оперные фантазии. Кентнеру принадлежит великолепная запись Патетического концерта для двух фортепиано, сделанная совместно с пианисткой Джоан Хевилл. Для любой из листовских интерпретаций артиста характерно стремление взглянуть на музыку серьезно, не делать даже из самых эффектных пьес "виртуозного спектакля". В самых технически сложных произведениях таких, как "Трансцендентные этюды", венгерские рапсодии, этюды Паганини - Листа, он умеет с легкостью преодолевать "барьеры", сохраняя красоту звука, певучесть фразы.

Интересы и художественные возможности Кентнера, конечно, не ограничивались двумя названными авторами. Он сразу же зарекомендовал себя преданным пропагандистом современной музыки, в первую очередь венгерской и английской. В его репертуаре почетное место занимают посвященные ему автором "Танцы из Марошсека" 3. Кодая, "Венгерские крестьянские песни", "Микрокосмос" и многие другие произведения Б. Бартока. Кентнер первым в Англии исполнил Вторую и Третью сонаты Бартока, Шестую сонату Прокофьева, Фортепианный концерт М. Типпета, Сонату для скрипки и фортепиано У. Уолтона (совместно с И. Менухиным).

Русская и советская музыка тоже составляли неотъемлемую часть многих концертных программ артиста, причем, и тут он стремился выйти за рамки стандартного репертуара. Поэтому наряду с популярнейшими произведениями Чайковского и Прокофьева (которых он называл в числе своих любимых композиторов) артист нередко исполнял музыку Глинки, Балакирева, Скрябина и других авторов. Несколько лет назад вышла в Лондоне пластинка, запечатлевшая блестящую, полную артистизма, свободы и чувства стиля трактовку Кентнером "Трансцендентных этюдов" Ляпунова и Сонаты си минор Балакирева.

У Луиса Кентнера немало почитателей и в нашей стране, где он неоднократно выступал, начиная с 1963 года. Кентнер познакомил советскую аудиторию со своей интерпретацией сочинений самых разных эпох и стилей от Баха до Бартока, исполнял в СССР и русскую музыку. Не во всем и не в одинаковой мере проявились достоинства пианиста. Но, как подчеркивал в своей рецензии в журнале "Советская музыка" М. Смирнов, нашу публику расположили к этому артисту "серьезность и яркость музыкального мышления, искренность, сдержанность, отсутствие внешнего, броского, большая пианистическая культура".