Михаил Щербаков

Дирижёру....(впишите любимого )

Поправьте пюпитры, закончен антракт.
Десятая цифра, двенадцатый такт.
Кивнёмте друг другу, начнёмте скорей.
И чашу по кругу - так будет верней.

Налейте солисту за верхнее "соль".
Налейте альтисту за каждый бемоль.
Вина не жалейте, налейте басам,
И флейте налейте, хотя бы сто грамм.

Гобою, кларнету, тромбону, трубе.
Квинтету, квартету, и мне, и тебе.
И все же без спору всех больше, полней
Нальём дирижеру. Так будет верней.

За окнами вьюга, ни видно ни зги.
Но чаша по кругу свершает круги.
И каждый спокоен, и крепко стоит,
Как будто он воин, а рядом свои.

Хотя, кроме чаши, ты знаешь, мой друг,
Оружие наше - смычок да мундштук.
И всё же без спору, чтоб было верней,
Нальём дирижеру, ему тяжелей.

К ПОРТРЕТУ А. Н. СЕРОВА

О музыке судя лет сорок вкось и вкривь,
Над Ростиславом он отпраздновал победу.
Сначала выпустил Юдифь,
Потом - Рогнеду.

Из музыканта он вдруг педагогом стал,
Но в педагогии покрылся вечным срамом.
Плохое воспитанье дал
Он этим дамам:

Одна Владимира хотела уморить,
Другая пьяного прельстила Олоферна,
И обе так привыкли выть,
Что даже скверно.

24 августа 1869

[Апухтин А. Н.]

Пианист

Вошел он в комнату ко мне
и сел к роялю.
и с гор потоками камней
прелюд роняет.

Вот на басах зеленый тон
проснулся в роще.
и стал пейзаж со всех сторон
ясной и проще.

Кузнечиками быстрых нот
под солнцем скачет.
В речной волне водоворот
звенит и плачет.

И вот на княжеских балах
летит под крышу.
И в золотых колоколах
я песню слышу.

Ее как яблоню трясут
с веселым свистом.
Осенний сад шумит, как суд
над пианистом.

Но поздно, поздно! Белый зал
Былой столицы...
Аккорды, словно красный залп
по белым лицам.

И снова полудремный лес -
ромашки, маки,
и звон косы и синь небес,
и лай собаки.

И темнота, а в темноте
огонь от спички,
в далекой, черной тишине
шум электрички.

От ветра занавески шелк
заколыхался.
Он встал, закрыл рояль, ушел,
а я остался...

Вариации на тему Шопена

1
Традиционно

Томится музыка в неволе,
в решетке струн на чуткой деке.
Представь себе, что некий пОляк
все знал о нас. . . И в прошлом веке!
И за тебя он все сказал,
и за меня решил, конечно.
Вот так, полузакрыв глаза,
он волю дал лишь пальцам грешным.
С большого пальца до мизинца
расписан самый мелкий звук.
Представь себе — такой вот принцип
анализа сердечных мук.
Пусть это вальс или прелюд —
какая чистая палитра!
С его гармонией и ритмом
отождествляю Божий суд.

2
Холодный джаз
(Играет Дейв Брубек)

Шопену нынче нужен пульс,
синкоп каскады, крутизна их,
тарелки, контрабас. . . Ну пусть,
играй, играй, Шопен не знает.
А в торопливости культур
и в ритмах новых поколений
смешон наив фиоритур
и первозданность кантилены.
И классик превращен в пунктир. . .
Так дождь стучит по старым крышам,
не зная духоты квартир.
Играй, играй, Шопен не слышит!
Так вертит лопасти вода,
размеренно, неторопливо.
Аккордов тонкая слюда
дрожит в ажурных переливах.
И в интегралах амплитуд
рассчитаны любовь и горе.
И мысль, и сердце бьются тут,
искусство с алгеброй не спорят.
Так педантичен каждый звук,
но как свободно пьеса дышит!
Да, радость не познать без мук,
играй, как жаль, Шопен не слышит!

Март. Сумерки

Как в сумерки красив весенний синий снег!
Стальные облака краснеют по краям...
Ты, Время, не спеши, останови свой бег,
из дальнего окна доносится рояль...

И пальцы, спотыкаясь в музыке своей,
не вытянут никак логическую нить.
Прекрасней всех поет бездушный соловей...
А сколько нужно мук, чтоб руки с сердцем слить!

Все ближе, все точней мелодии канва,
наверно от повторов клавиши болят...
А мне все веселей, светлеет голова,
и музыка цветет, как вешние поля.

Вот тремоло дрожит, как жаворонка трель,
качаются леса аккордами ветров.
А вот капелью нот запричитал апрель,
и стелются дымы в низинах от костров.

У каждой жизни есть мелодия одна -
ее берут у тех, кто музыкой богат,
и учат много лет без отдыха и сна,
но сочинить свою труднее во сто крат.

Как в сумерки красив весенний синий снег.
Стальные облака краснеют по краям.
Ты, время, не спеши, останови свой бег -
Из дальнего окна доносится рояль.

И пальцы, спотыкаясь, в музыке своей
Не вытянут никак логическую нить.
Прекрасней всех поёт бездушный соловей,
А сколько нужно мук, чтоб руки с сердцем слить!

Всё ближе, всё точней мелодии канва..
Наверно, от повторов клавиши болят,
А мне всё веселей, светлеет голова.
И музыка цветёт, как вешние поля.

Вот, тремоло дрожит, как жаворонка трель,
Качаются леса аккордами ветров,
А вот, капелью нот запричитал апрель,
И стелются дымы в низинах от костров.

У каждой жизни есть мелодия одна.
Её берут у тех, кто музыкой богат
И учат много лет без отдыха и сна,
Но сочинить свою труднее во сто крат.

Добавлено (22 Декабрь 10, 12:19)
---------------------------------------------
А где ваши стихи о музыке?

Гофман

Одну минуточку, я что хотел спросить:
Легко ли Гофману три имени носить?
О, горевать и уставать за трех людей
Тому, кто Эрнст, и Теодор, и Амадей.
Эрнст — только винтик, канцелярии юрист,
Он за листом в суде марает новый лист,
Не рисовать, не сочинять ему, не петь —
В бюрократической машине той скрипеть.

Скрипеть, потеть, смягчать кому-то приговор.
Куда удачливее Эрнста Теодор.
Придя домой, превозмогая боль в плече,
Он пишет повести ночами при свече.
Он пишет повести, а сердцу все грустней.
Тогда приходит к Теодору Амадей,
Гость удивительный и самый дорогой.
Он, словно Моцарт, машет в воздухе рукой...

На Фридрихштрассе Гофман кофе пьет и ест.
«На Фридрихштрассе»,— говорит тихонько Эрнст.
«Ах нет, направо!» — умоляет Теодор.
«Идем налево,— оба слышат,— и во двор».
Играет флейта еле-еле во дворе,
Как будто школьник водит пальцем в букваре.
«Но все равно она,— вздыхает Амадей,—
Судебных записей милей и повестей».

1975

Добавлено (23 Декабрь 10, 02:05)
---------------------------------------------
Кстати, Гофман в свое время тоже был композитором. Даже оперу написал.

Добавлено (23 Декабрь 10, 02:07)
---------------------------------------------
Еще Кушнер:
Я в плохо проветренном зале
На краешке стула сидел
И, к сердцу ладонь прижимая,
На яркую сцену глядел.

Там пели трехслойные хоры,
Квартет баянистов играл,
И лебедь под скорбные звуки
У рампы раз пять умирал.

Там пляску пускали за пляской,
Летела щепа из-под ног —
И я в перерыве с опаской
На круглый взглянул потолок.

Там был нарисован зеленый,
Весь в райских цветах небосвод,
И ангелы, за руки взявшись,
Нестройный вели хоровод.

Ходили по кругу и пели.
И вид их решительный весь
Сказал мне, что ждут нас на небе
Концерты не хуже, чем здесь.

И господи, как захотелось
На волю, на воздух, на свет,
Чтоб там не плясалось, не пелось,
А главное, музыки нет!

Добавлено (23 Декабрь 10, 02:09)
---------------------------------------------
Арсений Тарковский

СНЕЖНАЯ НОЧЬ В ВЕНЕ
Ты безумна, Изора, безумна и зла,
Ты кому подарила свой перстень с отравой
И за дверью трактирной тихонько ждала:
Моцарт, пей, не тужи, смерть в союзе со славой.

Ах, Изора, глаза у тебя хороши
И черней твоей черной и горькой души.
Смерть позорна, как страсть. Подожди, уже скоро,
Ничего, он сейчас задохнется, Изора.

Так лети же, снегов не касаясь стопой:
Есть кому еще уши залить глухотой
И глаза слепотой, есть еще голодуха,
Госпитальный фонарь и сиделка-старуха.
Арсений Тарковский. Стихи разных лет.
Москва, "Современник" 1983.

Стравинский

Твердь ― пополам!
И вот полуварвар,
Одетый в пасхальные краски,
Поет и танцует в мистическом,
Яростном хороводе
Лиственниц, ольх и берёз.
Тут - ярмарка, торг, карусель,
Шарманка вплетается в праздничный гомон,
Водка льётся ручьём,
Загораются острыми искрами трубок
Огни фейерверков,
Оркестр трещит на кострах инструментов.
Тут всё - зигзаги смычков,
Трубы брызжут ракетами звуков
Прямо в созвездья,
Барабаны рвутся петардами,
И гулкий тамтам
Хлещет звезды золотым дрожащим ударом.
Все закружилось вихрями,
Дикость мужицкая
Какофонией небесной звучит,
Ночь - в меланхолии медленных лун,
Трепетной цепью мерцающих в бездне степной.
Мрак. Тишина. - О, Чёрная Земля!
Но гудит еще музыка в кратере красном,
Что не умрет никогда.

Паоло Буцци

Спешал для Игоря ещё Давид Самойлов.

45-я Гайдна

Исчерпан разговор. Осточертели речи.
Все ясно и наглядно.
Уходят наши дни и задувают свечи,
Как музыканты Гайдна.

Брать многого с собой я вовсе не хочу:
Платок, рубашка, бритва.
Хотел бы только взять последнюю свечу
С последнего пюпитра.

Когда свой приговор произнесу в ночи
Под завыванье ветра,
Быть может, отрезвлюсь, увидев, как свечи
Истаивает цедра.

Добавлено (24 Декабрь 10, 04:19)
---------------------------------------------
Игорь Северянин - Григ

Тяжелой поступью проходят гномы.
Все ближе . Здесь . Вот затихает топ
В причудливых узорах дальних троп
Лесов в горах , куда мечты влекомы ,

Студеные в фиордах водоемы .
Глядят цветы глазами антилоп.
Чьи слезы капают ко мне на лоб ?
Не знаю , чьи , но как они знакомы !

Прозрачно капли отбивают дробь ,
В них серебристо - радостная скорбь ,
А капли прядают и замерзают .

Сверкает в ледяных сосульках звук .
Сосулька сверху падает на луг ,
Меж пальцев пастуха певуче тает .

1927

24 ДЕКАБРЯ 1971 ГОДА

V.S.

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою — нимб золотой.

Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства —
основной механизм Рождества.

То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.

Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет — никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.

Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь — звезда.

Январь 1972

Вот не знаю – есть ли музыка на эти стихи… Наверняка есть.
В любом случае – поздравляю всех посетителей и владельцев сайта с Рождеством Христовым!
Покоя вам и воли, и да будет мир в ваших домах!

Плывет в тоске необьяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.

Плывет в тоске необьяснимой
пчелиный ход сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.

Плывет в тоске необьяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необьяснимой.

Плывет во мгле замоскворецкой,
плывет в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не обьясняя.

Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних
и пахнет сладкою халвою,
ночной пирог несет сочельник
над головою.

Твой Новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.

Как огнь влечёт, как гром розит
Закон твоей волшебной власти;
Он чувства нежные родит,
Жестоки умягчает страсти.
Гармония! не глас ли твой
К добру счастливых ублажает,
Несчастных душу облегчает
Отрадной тёплою слезой?

Когда б подобить смертный мог
Невидимый и несравненный,
Cпокойный, сладостный восторг,
Чем души в горних упоенны,
Он строй согласный звучных тел
И нежных гласов восклицанье,
На душу, на сердца влиянье, -
Небесным чувством бы почёл.

Да будет мне неведом ввек
Жестокий, хладный, злополучный,
Угрюмый, бедный человек,
Противник власти стройной, звучной;
Блаженства не познает он,
Не встретит друга с восхищеньем,
Сердечным не почтит биеньем
Ни счастья плеск, ни скорби стон.

Не ты ли в век златой с небес
Богиня нежных чувств, спустилась
И , скрывшись от земных очес,
Жизнь смертных услаждать склонилась?
Ударил в воздух голос твой
Размером хитрым, неизвестным,
И тем же трепетом небесным
Сердца отозвались на строй.

В весенни роза времена
Хранит красы свои бесценны:
Так часто счастья семена,
В сердцах любовью насажденны,
Скрывает живость юных лет.
Как роза солнцем расцветает,
Твой глас так сердце отворяет,
И огнь любви святой блестнёт.

[color=blue]О сладкогласно божество!
На крыльях радости взвивайся
Греми победы торжество
В огромных звуках раздавайся,
Сердца и чувства восхищай!
Но к нам свирелью ниспустися,
Умильной, нежною явися
И к счастью смертных увещай!

Добавлено (08 Январь 11, 11:49)
---------------------------------------------
Продолжаю возвышенно о музыке
Я. П. Полонский
Из вечности музыка вдруг раздалась,
И в вечность она полилась,
И хаос она на пути захватила,-
И в бездне, как вихрь, закружили светила:
Певучей струной каждый луч их дрожит,
И жизнь, пробуждённая этою дрожью,
Лишь только тому и не кажется ложью,
Кто слышит порой эту музыку божью,
Кто разумом светел, в ком сердце горит.

Добавлено (05 Июня 13, 08:31)
---------------------------------------------
Слог достаточно приземленен, но  своевременно - на сегодняшний день

Печальна и чиста,
Как жизнь, людьми любима
Как жизнь ты непроста
Как жизнь непостижима.
На свете каждый миг
Мелодии родятся
Ты - сладостный язык
Дождя, ручья и птицы
Музыка.
Пусть в мире прижилось
Лишь часть твоих мелодий
Твоя безмерна власть 
Над теми, кто свободен
Музыка.
К.К.